jim_garrison

Одна из важнейших категорий в военной истории - соотношение сил. При этом, скажем, для пары известных морских сражений - Цусимы и Мидуэя - можно получить не просто разные, а диаметрально противоположные оценки. То есть одни историки считают сильнейшей одну сторону, а другие - соответственно, наоборот. Или, скажем, ещё более заряженный пример - соотношение сил на советско-германском фронте 22 июня 1941 г.

Почему оценка соотношения сил важна? Потому, что, если победил сильнейший - то это, само по себе, является уже убедительным объяснением исхода. Если же победил слабейший - то необходимо искать дополнительные объяснения. Каковые очень быстро выводят на масштабные политические обобщения.

Почему это важно в контексте? Потому, что подсчёт соотношения сил ведётся с использованием чисел - казалось бы, тех самых измерений. Число создаёт впечатление объективности. Однако, взяв ту же Цусиму, мы можем получить для двух сторон равенство (напр., по 12 броненосных кораблей в составе главных сил), превосходство японцев (напр., большее суммарное водоизмещение броненосных кораблей) или превосходство русских (напр., большее число броненосцев или большее число тяжёлых орудий). Такие же увлекательные упражнения можно проделать и в других приведённых выше примерах.

Как достичь объективности? Кто-то скажет: приводить все возможные числа. Это, однако, невозможно - чисел, характеризующих силы сторон, на самом деле бесконечно много. Необходимо приводить значимые. А значимость - да, определяется исходным субъективным мнением приводящего. Кому-то значимым кажется общее число танков на советско-германском фронте утром 22 июня 1941 г., кто-то считает, что не менее важно число грузовиков. Снова возникает субъективность.

mindspotter Объективность, принципы и свобода

Полноценная объективность предполагает постижение самой Истины - каковая, как мы знаем, доступна только богам.
mindspotter Как [можно попробовать] не обмануться

... классический пример подобной аргументации содержится в эссе Саймона Шаффера «Стекольная работа: Призмы Ньютона и польза эксперимента» (Glass Works: Newton's Prisms and the Uses of Experiment, 1989). Шаффер утверждает, что, вопреки общепринятому мнению, Ньютон своим экспериментом не продемонстрировал, что белый свет состоит из лучей разного цвета, которые преломляются по-разному, поскольку его эксперимент мог быть успешно - воспроизведен только при случайных и нелогичных обстоятельствах (например, при использовании призм, изготовленных в Англии). Предполагаемое открытие. Ньютона утвердилось в научном сообществе потому, что Ньютон «приобрел контроль над социальными институтами экспериментального авторитета». Его авторитет стал «огромным». Мы верим в ньютоновскую теорию цвета не благодаря экспериментальным свидетельствам, а вопреки им; мы верим в нее потому, что Ньютон успешно навязал себя научному сообществу, и затем были «поставлены» эксперименты, чтобы обеспечить требуемые результаты. Сегодня эксперименты Ньютона даются нам уже в готовом виде, чтобы их можно было воспроизводить для обучения детей в школе, но происходит это из-за оборудования, изобретенного для получения нужного результата.

Можно предположить, что Шаффер или его читатели отвергнут эти аргументы как по сути своей невероятные. Что они должны вспомнить о самых разных технических устройствах, принципы работы которых основаны на ньютоновских теориях рефракции и света: это зеркальный телескоп, изобретенный самим Ньютоном, который позволял избавиться от проблемы разного преломления цветов, что приводило к цветному ореолу вокруг контуров наблюдаемых объектов, а также цветное телевидение, которое получило широкое распространение за двадцать лет до появления статьи Шаффера и которое позволяло получить всю палитру цветов из трех: красного, зеленого и синего. Наоборот, утверждения Шаффера были восприняты как общепринятая теория науки — то есть что в ней все решают не доказательства, а власть и убеждение. Его эссе восхищались, потому что оно якобы демонстрировало, что сильную теорию можно воплотить в жизнь: можно написать историю того, что мы теперь считаем настоящей наукой (новую теорию света Ньютона), используя те же интеллектуальные методы, которые использовали бы для написания истории того, что считается ненастоящей наукой (скажем, алхимии).

К сожалению, "поставлены" для получения нужных результатов были свидетельства Шаффера, а не Ньютона. Шаг за шагом, аргумент за аргументом, рассуждения Шаффера были опровергнуты Аланом Шапиро в 1996 г.: Выяснилось, что огромное количество людей успешно воспроизвели эксперимент Ньютона, не испытав никаких трудностей и не имея никакой нужды в фальсификации результатов. Но после 2000 г. на семь цитирований работы Шаффера приходится всего два цитирования работы Шапиро, и разрыв не уменьшается, а растет — за последние четыре года [видимо, по отношению к 2015 году - J.G.] соотношение изменилось на десять к двум.